журавлик (педо-мистичическая трагедия)

[kuznec_d_k]

 Я люблю смотреть, как умирают дети.

                                 ВМ 

 

Только Коган дрогнул слабо,

Только ахнул Коган,

Начал сваливаться набок,

Падать понемногу.

                                 ЭБ                                                                                                                        

 

 

 

пролог

Вдали - погас семицветный мост.

Седой постамент подсох.

На нём - во весь свой Посмертный Рост -

Встал Савлик Жарков, высок.

 

Не щурясь, солнцу глядит в лицо

Он, твёрдо прямя плечо, -

Из глыбы, памятью и резцом,

Для Вечности иссечён.

 

Гранит рубахи летит, измят;

Наружу нательный крест.

Но добр спокойный мальчиший взгляд

Туда, в заповедный лес:

 

Туда, где речка - приют бобру;

Где зубры в глушь убрели

И где свершил свой крылатый труд

Хозяин Родной Земли.

 

Где Он, державно взлетая  ввысь,

Оглядывал не спеша

Извив реки, и - песчаный мыс,

И - сетчатый двор стершат,

 

И - храм, и - вязких дорог скудель,

И, - старицы  на краю - 

Посёлок (в нём пребывал в труде

Умелый научный люд).

 

Он видел, снизив на время лёт,

Мальчонку годков десьти            

И лихо свистнул мальцу! И тот       

Пилота перекрестил.

 

И авиатор, ведя птенцов

Во взрослый,  далёкий дом,

Серьёзен стал молодым лицом,

Качая в ответ крылом.

 

 

 

1.

Обмоталась пледом

Бабка, жизнь кляня.

Ношпа под портретом

Мандельштам Н.Я.

 

Старческою гречкой

Сыплется табак.    

Синее предплечье:

"Помни Мордовлаг".

 

Бабку плющит кашель -

Дым плывёт, белёс:

"Притарань, монашек,

Пачку папирос!

 

Где ты, отрок светлый,

Долбоклюй худой?

Говорила - с д е л а й,

Идиотке той.

 

Не хотела скинуть

(Камнем ей земля),

Наградила сына

Спиногрызом, тля!

 

Ох, дебил-сыночек!

Здрасьте, вот те раз -

Институт не кончив,

С первой дыркой в ЗАГС!

 

Тихая, зараза...

Что нашёл в козе?

На голубоглазость

Яйцами подсел!

 

Ладно хоть, недолго -

Жили только год:

Утонула в Волге,

Знатный турпоход!

 

Так её гостинец -

Мозгом инвалид:

Молится, постится,

Свечечки палит.

 

Ангелок гумозный

С нимбом на балде,

Шепчешь Богу просьбы?

А ответ-то...  г д е?

 

Потрох богомолки,

Сдох твой адресат!

Потому - на полке

Ницше и Де Сад!

 

Чем молитвы блеять,

Пырясь на Христа,

"Библию" ЛаВея

Лучше б полистал!

 

Хер тебе на блюде,

А не Свет с Небес!

Сел бы за компьютер,

В Интернет бы влез!

 

В десять лет - пора-бы

Кулачок качать:

Знай устройство бабы,

Изучай мат.часть!"

 

...Вьётся над старухой

Папиросный чад;

Бухается муха

В стёкла, осерчав;

 

На журналах жирно          

Развалился кот:                  

"Огонёк", подшивка,

Девяностый год.

 

 

2.

...Равнодушного молчания Вселенной обыденным умом, разумеется, не постичь,

Но есть   с е р д ц е  - единственное поле для нравственного боренья!

А не ударить ли нам по чайковскому, Семён Ильич?

Мама, ну где-же твоё знаменитое брусничное варенье?

 

Нравится? Так ещё! Ещё розеточку, на бис!

Вы правы, не с кем словом перемолвиться в этой чёртовой глуши.

Мама! Семён Ильич - наш новый бухгалте... Прошу прощения, экономист.

Человек острейшего ума и чудеснейшей души!

 

Да, да, да! Я по натуре мечтатель: мысль - парит!

(Впрочем, её неплохо обуздывает тренированный логический аппарат.)

И есть дело всей моей жизни: создать гибрид

Русской выхухоли и, представьте себе, канадского бобра!

 

Что значит "невозможно"?! Я занят не баклуш битьём!

(О, вот и буженинка, свежайшее деревенское мЯско...)

Генная инженерия?  Да. Но я - иду проверенным, природным путём:

И вчера (впервые за пять лет!) состоялась, наконец, полноценная вязка!

 

Но эта косность мышления! Но это шушуканье за спиной!

У них, видите-ли, дела, а у меня, видите-ли, безделки!

Положим, я не в мейнстриме; положим - мой взгляд, в чём-то, кардинально иной,

А   э т и м  -  всё стерхи, да зубры. Зубры, да чёртовы, чёртовы, чёртовы стерхи!

 

Ладно, согласен: заповедник; экология; Земля - наш общий дом;

Сохраним - бла-бла-бла... Да хоть бы и стерх - бох с им.

Но должно же быть ещё что-то,  ради чего индивид с талантом и умом

Затащил семью в глушь, пусть и воспетую Константином Паустовским?

 

А ведь, в довесок к пейзажам, тут пока  ещё обретается  н о р о т !

(Вчера, кстати, был в деревеньке, вживе наблюдал автохтонов)

Жаль, но канула в Лету эпоха лаптей и окладистых бород,

Осталось прямое действие социальных и биологических законов.

 

Нет, упаси Господи, я отнюдь не сноб и в общении прост -

Вон и покойная супружница моя была из какого-то там села.

Савлик! Иди, поздоровайся, у нас замечательный гость!

Гляньте-ка, Семён Ильич, какого богатыря она мне родила!

 

Как я любил его мать! Тот ужасный поход - моя вина:

Моя вечная, непроходящая, неизбывная  боль.

Да, кстати!  Именно в тамошних краях была разведена

И обитает удивительнейшая, пятнистобрюхая выхухоль!

 

Ах, моя бедная Аннушка! С ней ушла половинка души.

Она была сама доброта, а глаза, как васильки - синие-синие...

И, всё-таки, прежде чем нырять за сопляком  (пусть тонущим, но совершенно чужим),

Могла-бы подумать о муже и о годовалом сыне!

 

Нет, конечно, время лечит, беда поросла быльём,

Ум занят делами (хотя душа, положим, навеки больна).

Но у Савлика - её глаза. Абсолютно её!

И волосы такие-же, будто из отбелённого льна.

 

Но пусть! Пусть - в груди  поселилась зудящая боль!

Раз   в о т   т у т   болит, значит, сердце - не убито!

Я, Семён Ильич, вообще-то,  оптимист. Не оттого ль

Коллекционирую предметы старинного крестьянского быта?

 

Река Времён  (унеся, так сказать, торфяную муть)

Оставила, если поискать, полновесные золотые самородки!

Прошу в мою пещеру Лехтвейса, извольте взглянуть:

Та самая   т а л ь я н к а;  светец; аппарат для выгона домашней водки;

 

Глиняная свистулька; тесак из обломка косы; безмен

(Вот, видите, надпись: "Касимовъ, купецъ А. Мысинъ");

Древняя прялка в чудеснейшей, хотя и кривоватой, резьбе;

Сечка для капусты; восемь расписных коромысел;

 

Кованный сундук; хлебная лопата; квашня; ухват...

Сколько своеобразной прелести в этом неприхотливом скарбе!

Здесь - эстетика дзэн! Каждый предмет - груб, угловат!

А хвалёные японцы -  а-а-а-цтой, вместе со своим "ваби-саби"!

 

Как, говорите? Образа? Таки, хе-хе, есть! Вон -

Висят в комнате сына: вельми ветхи и - не мнози...

Я их храню у Савлика. Представьте себе, он

Искренне, по детски, до слёз - религиозен.

 

А мне - даже симпатичен этот вьюношеский пыл!

(Хотя сам - агностик, равнодушен ко всяческим мощам и крестным мукам)

Так ведь в его-то леты и я, Семён Ильич, "снимал скальпы"! Был,

Представьте себе, записным фенимор-куперовским Чингачкуком!

 

И, потом, - свобода совести для меня не звук пустой:

Всякий индивидуум имеет право молиться. Или - не молиться!

Раз Многострадалка  снова бредит плёткой и уздой,

Пусть хоть в этом доме торжествует Основополагающий Демократический Принцип!

 

Да-с!  Стадам - дары свободы, увы, "до фонаря"!

И культура им не нужней, чем моим бобрам - цветастые трусы.

Это игнорамусы, Семён Ильич. Честно говоря -

Выродившиеся, тупые, вороватые игнорамусы!

 

К примеру, я: ежедневно верчусь в трудах - знающ, не хмур челом,

Но вдруг, да и заскребётся в душе тоскливый паразит:                              

"Делаете вы это всё, Борис Владиленович Жарков,  ради   ч е г о?

Для   к о г о   здоровье гробите? Выбиваетесь сил?"

 

Кстати, вот и мамино здоровьице давно уже не торт:

Три года лагеря разве позабыть ей?

Что, ради этих, спившихся, криворылых морд

Она перепечатывала "Хронику текущих событий"?!

 

Заповедь сих земель - прикопай талант

И делай вид, что умом убог. Убог и сир.

Ну от кого? От  кого здесь ещё получишь грант,

Как не от американского фонда "Зелёный Мир"?

 

Но хватит! Не буду оскорблять небес

Тоскливыми рассусоливаниями о Кали-Юге!

Хорошо, что этот грант, тем не менее, есть:

Спасибо покойной Елене Георгиевне, маминой подруге!

 

...Нет, я настаиваю: п-а-а-звольте вам подать пальто!

А согласитесь - буженинка была чертовски хороша!

Простите, не расслышал, Семён Ильич! Господи... Как? Что?!

Запретили... финансирование... из-за рубежа?!

 

 

3.

Сшил пальто дотошный малый:

Важно поженил он

Амстердамские лекала

С чёрным кашемиром.

 

И второй не пальцем сляпан:

Уважая "ретро",

Замечательную шляпу

Выпарил из фетра.

 

Третий тоже не в раздоре

С тонкою наукой:

Брюки мастерски построил

И жилетку к брюкам.

 

А четвёртый (вспомнить дико,

За  какие  гроши!) -

Сбацал штучные ботинки

Из чудесной кожи.

 

Но - смешон фасон старинный

Посёлку в чащобе.

Гражданину Украины -

Смешней от Мещёры:

 

"Это - Август?! Мне неловко

С вашего гешталта!

Климат здесь не Шепетовка

И - совсем не Балта!"

 

Иронично щурясь вчуже,

По дощечкам шатким,

Гражданин обходит лужи

Пеликаньим шагом.

 

Тучи виснут влажной ватой,

Дождь под шляпу метит.

В кашемире жарковато,

Несмотря на ветер.

 

Это - плюс.  Но, всё-же, лучше

В шезлонге, у мола:

Гражданин - к жаре приучен,

Одесская школа.

 

"Может я и не гроссмейстер,

Но немножко в теме -

Появился в нужном месте,

В правильное время.

 

Точно образ отработан:

"Ах, Пересыпь, здравствуй!" -

Персонаж из анекдота,

Счетовод носастый,

 

В дебит-кредитах натаскан,

Нудно правит смету...

Правда - лучше всякой маски,

Лучшей маски - нету!

 

Сколько радости во фразе:

"Шо ви говоГите?"

Гогочите! А для связи -

Банальнейший Твиттер!

 

Поторчим в рязанской глуби,

Всюду нос потычем:

Тут - халиф полёты любит

В опереньи птичьем.

 

Дождь не вечен, - птичка вскоре

Вновь взлетит над полем...

Чую, с глупенького Бори -  

Вылепится  Голем!

 

Порох жадности и спеси,

Чиркнуть, вспыхнет быстро!

Да и хлопчик интересен:

М-м-м... в обоих смыслах!

 

В дело всякий сын Агари

Уверен, сгодиться.

А старушка, таки, шарит:

В бруснике - корица!

 

Ум! Ищи тропу к оплоту

Стаи журавлиной!

Боже мой! Пришлось в Субботу

Кушать буженины!"

 

Остр под фетровой ватрушкой

Профиль Франца Листа.

Добро пялится телушка

На экономиста.

 

Улыбается голштинке

Семён Ильич Ватман

И дрожит брильянт дождинки

На шнобеле знатном.

 

 

 

4.

Над лампадками бессонными

Тёплый свет в моём скиту.

Перед ветхими иконами -

На колени упаду:

 

Маета в душе встревоженной,

Полной грудью не вздохнуть.

Дай мне силы, Матерь Божия!

Вразуми! Направь на путь!

 

На закланье Агнца пестуя,

Вышивала Ты покров.

Гавриила благовестие -                                                  

Стало смирною волхвов,

 

От того-то - сердцем трепетна

И навеки горяча

Ты - к младенческому лепету

И к мольбам подросших чад!

 

Иисусу душку сватая,

Чистоты не уроня,

Жил я заповедью пятою

До сегодняшнего дня.

 

Десять звёзд с небес лазоревых

Снял Господь для нас, больных,

Но от этой - свет особенный,

Он мне ярче остальных!

 

Добрый Доктор, плоти тлен леча,

Заповедовал не мне ль -

Чтить Бориса Владиленыча,

И бабанюшку Нинель?

 

Только бабушка-охальница

(Услыхав, мечусь в слезах)

На земную власть ругается

И плюётся в Небеса.

 

Только дерзостный родитель мой

Корчит члены по утрам

Його-бесием вредительным

И не ходит в Божий Храм.

 

То - Геенны тьма багряная

Застит им глаза души!

Верю, влага покаяния

Хлынув, шоры сокрушит!

 

Сын Твой - чудным плюновением

Возвратит им свет очей!

Нет молитвы прикровеннее,

Нет желанья горячей!

 

Знаю, матушка-покойница,

Упорхнув в лучистый рой, -

За отца со мною молится!

И за бабушку, порой.

 

Ныне - ноет грудь томительно,

Воздух ей - тяжелый груз.

Ныне я о нём, родителе,

Плачу! Плачу и молюсь!

 

Мудрым стерхом озабоченным,

В клюв и крылья облечён,

Над своей равнинной вотчиной

Взмыл Помазанник вечор.

 

Он летел с птенцами пегими,

Благодатью тварь даря,                      

Ибо Альфа над Омегами:

Образ Вечного Царя!

 

Многознанье - зло бунташное,

Если вера не в чести:

Мой отец замыслил страшное -

Государя извести.

 

Полн обидою полынною,

Желчной книжностью кичась, -

Царский след из глины вынул он

И над ним - в зловещий час -

 

Произнёс слова тлетворные,

Наущеньем Духа Лжи.      

Как тут быть, Голубка Горняя?

Что мне делать? Укажи!

 

...Чу, светлеют краски мглистые!

Лик сияет, обновясь!

Помовает мне Пречистая!

Слышу! Слышу звонкий глас:

 

"Савл! Беги унылой робости:

ТЫ теперь - и Щит, и Меч!

Днесь отца от вечной пропасти

Постарайся уберечь!

 

Испытанью, отрок, радуйся:

Эта ноша - по тебе.

Вспрянь с колен, узнай у Яндекса

Адрес сайта ФСБ!"

 

 

 

5.

На рассвете тебя увели.

За тобой ломанула, намылясь.

Хмыкнул цырик, садясь в "Жигули":

"Стоп, мамаша! Пока-что не вынос."

 

Обыск шёл до двенадцати дня,

Норовили заснуть понятые,

Но шустрила, шурша, оперня:

Час за часом весь дом перерыли.

 

И нарыли: в картонном гробу

(Небольшом, сантиметров под тридцать)

Куклу с царской короной на лбу,

А в очке заржавелая спица.

 

И тогда, изменившись в лице,

Крест наперсный в волнении тронул

Генерал ФСБ РПЦ -

В облаченьи и чёрных погонах;

 

Забухтел что-то там про Астрал

И, тряся хлеборезкой припухлой,

Неожиданно ловко достал

Порыжевшую спицу из куклы.

 

А затем молодой оперок,

От усердия встав на карачки,

Из под книжного шкафа извлёк

В чёрной плёнке - зелёные пачки.

 

Увидав (на веку в первый раз)

Столько тонн забугорного нала,

Понятая за сердце взялась,

Покачнулась и на пол упала.

 

А тихарь, приколенив стояк,

Мёл губой по церковной музЫке

И крестился, в горячих соплях,

На безмолвные, тёмные лики.

 

Лыбя вафельник, поп-генерал

Протянул оперстнённую граблю,

По макушке его потрепал,

И сказал: "молодчина, журавлик!

 

В главной битве Вселенской Войны

Ты присягу Христу не нарушил

И, считай-что, из лап Сатаны

Вырвал папкину вечную душу.

 

Мы умеем заблудших овец

Возвращать из чащобы тернистой:

Отвратится от Ада отец.

Он раскается. Слово чекиста!"

 

И гнидёныш, из ссученых жвал

Не сумев давануть  ни пол-слова,

Страстно хрюкнул и поцеловал

ФингерА в тяжких гайках голдовых.

 

В небе - звёзды, а в сердце - закон.

Я на дойках его надолбила:

А на левой наколото - СЛОН;

А на правой наколото - ИРА."

 

...Паутина и сор по углам;

Кот свернулся на порванной тряпке.

У портрета Н.Я. Мандельштам -

Почерневшая, хмурая бабка:

 

"Собирайся, мальчишечка, в лес!

Да возьми жестяное ведёрко:

Грев подгоним отцу в ИВС

(Я с братвою за всё перетёрла).

 

Борька крепко на шконку прилёг,

А к брусничке-то с детства привычен.

Под варенье - теплей чифирёк

На холодной Лефортовской киче."

 

Опустевший, покинутый дом; 

Из щелей - октябрём засквозило.

В лес уходят мальчонка с ведром

И суровая бабка с  корзиной.

 

А в корзине - кольцо колбасы,

Чёрный хлеб, газировка "Крем-Сода"

И тесак из обломка косы

В "Огоньке" девяностого года.

 

 

 

6.

Дятел смолк, наконец, затупив долото;                        

Улетела сорока, осипнув.                                      

Человек в чёрной шляпе и чёрном пальто

Засиделся под жёлтой осиной.

 

Он сопит, в нетерпении стонет: "ой вэй!",

А за ним, молчалива и ждуща,

Сплетена из широких еловых ветвей -                                      

Возвышается мрачная  куща.

 

Он бормочет - змеиным, извилистым  ртом

(Мякоть губ - предвкушающе ала):

"Для начала, пожалуй... А вот уж потом...

Впрочем,  э т о - потом. Но сначала..."

 

Проскользнув в  журавлиный, берёзовый стан

Враг недаром укрывище сделал

(Как, когда-то, Гайдар и Рувим Фраерман -

Дегустаторы детского тела).

 

...Снова взгляд на часы: "Ой, майн идишэ Гот!

Где-же эта хипесная сука?"

А колючая куща в молчании ждёт,

Приготовлена к празднику Суккот.

 

Шорох. Вот и халда!  Вроде, можно в утиль,

Но шагает упруго и чётко.

- Хайль, Ильич! Ништяковый шалаш залудил!

Где Зиновьев? Кепарик? Бородка?

 

- Вы, мадам, как обычно, смешите меня:

Вам бы в юморе делать карьеру!

Говорю, этих хохм бесконечно ценя,

Как вон ту, с бужениной, к примеру.

 

Но у нас есть немножечко маленьких дел:

Я не вижу мальчишки и таза.

Как там Боречка? Славно, что он не "запел",

Значит, накрепко к маме привязан.

 

Куклой Боря сглупил - детский лепет, таки.

Да и с хлопчиком горькие баги.

Но второй отпечаток  монаршей ноги

Сохранён для Астральной Крав-маги!

 

Ночью грудь Венценосца пронижет удар -

Изощрён, смертоносен и страшен!

Я муки прихватил, к ней нужна ерунда -

Молодой православный барашек.

 

- Хальт, Ильич! У меня накопился вопрос:

Где зелёных котлетин пятёрка?

Не жидись, старушенции - бабок подбрось!

Таза нету, замесишь в ведёрке.

 

За Бориску молчи, ненароком порву

(Ох, на тыкву мой сыночка слабый!).

А барашка надыбаем: "С-а-а-а-влик! А-у-у-у!

Отдохнуть от дороги пора-бы!"

 

...Отрок слушает - в тихих кустах, онемев,

Будто обухом в темя ударен

И ужасная мысль полыхает в уме:

"Замышляют убить Государя!

 

Закричать, обличить и личины совлечь -

Угодишь в сатанинское брашно.

Может уши заткнуть,  чтоб не слышать их речь

Про муку, про ведро, про барашка?

 

Но над Царственным Сердцем астральный кинжал

Занесли, ухмыляясь, злодеи!

Повернуть осторожно? В посёлок бежать?

Звать подмогу? А вдруг не успею?

 

Вдруг услышат шаги? Ноги быстро помчат,

Только пуля догонит и - ляжешь:

Оттопырила чёрный карман носача

Пистолетная, быстрая тяжесть.

 

Беспощадную, лютую злобу врагов

Не утишить молитвою кроткой...

Время вспомнить Боброка с засадным полком.

Надо - действовать воинской смёткой!"

 

"Уходи!" - шепчет нА ухо страх-караим.

"Нет! Свершается Главная Сеча!"

И (как будто запыхавшись)  к этим, двоим,

Выбегает он, внешне - беспечен.

 

 

7.

- Боже мой! Какой чудесный мальчик!

Как румян! Как взорами лучист!

Он - правофланговый! Барабанщик!

Ой, берите выше, он горнист!

 

Вижу Вас в Грядущей Жизни гимне:

Супервайзер! Босс! Архиерей!

Нет, не зря Нинели Эфраимне

Кашлялось от пыли лагерей!

 

Нет, не зря - печатная машинка

По четыре копии брала:

С этих лёгких пальцев, с их нажима,

Рухнула кошмарная скала

 

И теперь - компьютер в каждой хате,

Ломятся ларьки от бланманжэ,

Фильмы, книги, энторнеты... Кстати,

У меня ж - планшетник в шалаше!

 

Мы, на мягких мхах, в моём приюте

Полежим, ландринок пососём,

Поглядим весёлый шведский мультик

И поговорим о том, о сём!

 

Благодатно под зелёным сводом,

Только (жаль!) шалаш немножко мал!

Так мадам без нас попьёт "Крем-Соды",

Почитает этот свой журнал.

 

...Куща глушит звуки тихой речи:

"Бу-бу-бу... Теперь - вот так... Бу-бу...

Боже! Молодой мой человечек!

Вы - волшебно дуете в трубу!"

 

В Бой! Ярись, засадный Клык Боброка!

Из огрызка - брызгай, кровь каверн!          

Обернулась бабка:  "Ахтунг! О, как...

Доигрался, херов Олоферн."

 

К ней из кущи вывалился (воя,

Путаясь в тенетах мокрых брюк,      

Зажимаясь, складываясь вдвое)

Гражданин, забывший жаркий Юг.

 

Вытекал, но очень жить хотел он:

Брёл (вра-а-ча-а!), не сбросив алых пут.

Да куда ж с такой кровопотерей?

- Отдыхай, Ильич! Йа, йа - капут.

 

Глянь, внучок волчару объегорил!

Долбоклюй подрос и стал непрост, -

Всё отщёлкал, даже помидоры:

Не бакланка, чистый Холокост.

 

Только ведь и я не лыком шита...

И в траву, удобненько, на бок

Уложившись,  бабка заблажила,

Прижимая к дойкам "Огонёк":

 

"Господи, Твоя Святая Воля!

Внемли пребывающей во зле:

Побуждён огнём целебной боли,

Дух мой в слёзном ужасе прозрел

 

И - Зенит открылся синей дверцей!

Нет! Вратами Высшаго Суда!

Знаю, скоро порванное сердце

Крякнет, крайний делая удар!

 

В смертный час возможность покаянья,

Как дизентерийному - гальюн:

Каюсь в грешных мыслях и деяньях!

О прощеньи, Господи, молю!

 

В миокард вошло инфаркта жало -

Пульс всё нитевидней, всё слабей...

Ну зачем я внука заушала, -

Я, сосуд гордыни и скорбей?!

 

Соблазняла сладостью порока,

Отвратить пыталась от Христа?

Стопкою кровавых опресноков

Он лишь чудом Господа не стал!

 

До свиданья, внук мой, до свиданья!

Милый мой, прости: была глупа.

Нанеси прощальное лобзанье

В область холодеющего лба...

 

Пусть меня положат в рваных тапках

В гроб из ДСП (сойдёт и так).

Пять котлет не трать: занос для папки -

Чтобы не усердствовал следак.

 

Знай, тебя под нож, рыдая горько,

Словно Исаака Авраам,

Я вела, но только ради Борьки -

Воротить отца к его бобрам!

 

Час настал. Уже не чую клешни -

Закоснели хладные персты.

Попрощайся, внучек, с бабкой грешной.

Ах, Осанна в Вышних, вот и ты!

 

 

9.

Двинь еловые лапы,

Рукавом оботрись

От опаловых капель

И рубиновых брызг.

 

Вот, в шкатулке, за ветвью, 

Сатанинский секрет:

Царский - тонкий, заветный,

В глину вдавленный след.

 

Хрупок оттиск непрочный,

Расторопен нажим:

Пересохшую почву

Разбросай, искрошив.

 

Пальцы - радостной дрожью:

"Слава Богу, успел!"

Им планшетник поможет:

"Здравствуй, сайт ФСБ..."

 

Начинается тризна:

В трудовых мурашах

Сдутый уд каббалиста

на полу шалаша;

 

Рядом исчерна-плоский

Боком вмявшийся в в мох,

(Дуло - дом для  двухвостки)

Девятнадцатый "Глок" *;

 

А на алый киселик -     

Позудеть в заливном -

Тройка падальниц села

Изумрудным звеном.

 

Слышишь? Или блазнится?                                

Ствол задумчиво тронь...

Влейся, тяжесть австрийца,

Волей к Власти - в ладонь!

 

Молний сдвоенной руной

Взгляд, сверкни, дерзновен!

Белокурый и юный

Ты поднялся с колен

 

И, на голос зовущий,

Грозно, холодно трезв

Ты шагаешь из кущи

В опадающий лес.

 

Сталь оправлена в пластик:

Свыкся цепкий квинтет

С механической снастью

На пятнадцать смертей;

 

Чтобы, свисту соосно,

Устремляться  вовне -

Злые, медные осы

Ждут в железном гайне;

 

В жажде с хрустом впиваться,

В жажде петь по пути -

Ждут, бок о бок, пятнадцать,

Лишь одну - отпусти.

 

Связью пальца и глаза,

Подводящей итог, 

Дай ей, в спазмах экстаза,

Провертеться в леток

 

По нарезам бороздок

И пронзить на лету

Воздухголовувоздух

Грунт.

 

...Брошен скомканный талес

В покривлённый альков.

До возмездья осталось

Два десятка шагов,

 

Два десятка до точки

Где, фальшиво-горяч,

Покаянно хлопочет

Затихающий плач;

 

Где, над жухлым пыреем, -

Огневой бересклет.

Почему ты бледнеешь?

Опустил пистолет?

 

Не почуял обмана?

Всхлипнул, выронив "Глок"?

И - "Бабаня... Б-а-а-б-а-а-ня!" -

Устремился в силок?

 

Умной северной ковки,

С рукоятью простой -

Лёг обломок литовки

Меж бумажных листов.

 

Под цветным одеяльцем

Тёмный черен ножа

Сжат в прокуренных пальцах

И они - не дрожат.

   

Чётким взмахом, расчётно,

Из журнала - рука

Чертит мокрую щёлку      

Под лобком кадыка, **

 

Льёт, толчками, на крестик

Ручеёк по груди...

Притяжение персти                  

Всё сильней. Упади.

 

 

....................................................................................................................

            * Кагбэ, здесь, на измене,

              Зигги съехал с петель:

              Убивалка из Вены -

              Рифма мёртвой елде.

 

              Деда с кокса попёрло -

              Улетел нА сто лет

              И засел уховёрткой

              В воронёном стволе.

 

              Рейхс-сигар-комиссара,

              Экс-владельца седин -

              Крутанула Сансара,

              Нарядила в хитин.

 

 

            ** Типа, венского психа

               Вновь рулит ебала:                          

               Кокаиновый Зигмунд

               Влез на мушку ствола

 

               Прокламировать ересь,

               Но - малюсенький мозг -

               Про Танатос и Эрос

               Позабыл и уполз.

 

 

                                                                                   

10.

"Дай, Ильич, обшмонаю карманы.

Оп! Сто тонн! (да мои пятьдесят!)

Не посеял, когда на поляне

Вытанцовывал фрейлехс вприсяд.

 

Порцелиново-бледное рыло,

Синеватая кожа на лбу...

Эко, милай, тебя убелило, -

Чисто ватман (прости каламбур).

 

Суетился, вынюхивал, рыскал,

Распинался, - медово-бредов.

Ну? Схуяль подписал ты Бориску

На копание царских следов?

 

Разохотился мой, малохольный,

И присел на парашу не зах.

Всё, не будут стада боброхолей

Токовать в заповедных лесах!

 

Ты умолк. Ты лежишь, как из мела:

Ебасоска покойно-скушна.

Жаль, сама писануть не успела -

Долбоклюй отстрочил на глушняк.

 

Класс - задумка, работа - с огрехом

(Чёрт, денёк слегонца подкачал!).

А хотелось, чтоб (чисто, для смеха)

Слил в ведёрко носач - стукача.

 

Тут пиеска-бы вышла покруче:

Блут унд брод... киндер-трупик...  Алзо,

Жидовина, что внука умучал,

Покарала старуха с косой

 

И, кукукнув, сидит на допросе,

Диким взором безумно горя:

"Это Сёмочка! Он нам подбросил

Пачки баксов и гробик царя!

 

Ватман гипно-внушенье содеял,

Чтоб мальчонка отца оболгал!

Воротите журавлика... Где я?

Почему... под осиной... мангал?!

 

Но Аборт Богомолкин (зараза!)

Проявил неуёмную прыть:

Умудрился спасти Рыбоглаза

И фартовый расклад развалить.

 

Вошь на Троне мне сердце не режет,

Я хуйнёю давно не больна.

Жаль концепта: в нём - яркая свежесть

Карнавала М. М. Бахтина.

 

Ну, да ладно: гнидёныш отбулькал;

Богоизбраный вытек к херам;

Вот бабло прикопаИтЬ бабулькЯ

И решит, что сбазлать операм.

 

Но сперва, для мыслительной силы

(Чота сголоду клинит башку),

Газировки, черняшки, бациллы

Под кустом кидану на кишку.

 

Бересклетовой вторя мелодии

Жмёт закат-органист на басы...

Сколько в тихой, осенней природе

Восхитительной, светлой красы!

 

Как вкус влаги глубок и  насыщен!

Как хорош чёрствый хлеб с колбасой!

Вот приправа для простенькой пищи -

Удивительный воздух лесов!

 

Синий ситец - в карминовых прошвах,

Вечереет. Пора уходить.

Блядь! Да что ж это?  Ёбаный! Ношпу!

Начинается... справа... в груди...

 

Пузырёк где? В корзине? В кармане?

Нету! Ох, желчекаменка зла!

Уходила, с барашком бакланя,

Под портретом стоял!  Не  вз-я-я-л-а-а-а!"

 

...Громыхал в облаках тарантасом

Вертолёт ФСБ РПЦ

Но, ведом кривоватым ГЛОНАССом,

Слишком поздно он вышел на цель.

 

Десять иноков, вои дружины,

По канатам слетели к кустам

И, сурово крестясь, доложили:

"Три двухсотых. Шкатулка пуста."

 

Их услышав - один в кабинете -

На колени упал сей-же миг

Генерал, - духом бодростно-светел,

Телом в язвах от тайных вериг.

 

Он всю ночь до утра, потрясённый,

Славил Бога - смеясь, вопия -

За спасение Царской Персоны

И молился во здравье ея.

 

И, ещё, умолял неослабно

(Земно кланяясь, слёзы - впроглот),

Чтоб открыли для отрока Савла

Створки звонных, надмирных ворот.

 

 

 

эпилог.

Не гора Фавор, не птичий табор -

Вознесён над далью зоревой

Силою чудесного Зураба 

Стосаженный Савлик, как живой!

 

Для него играют в лад тальянки;

Для него (оброк ко дням святым)

В платах и понёвах поселянки

Рвут лесные, скромные цветы.

 

И ему - оратай синей зяби,

Что опять над миром мощно взмыл,

Журавлиной Вотчины Хозяин, -

Шлёт приветный взмах державных крыл.